-- лес.
Мужчина позволил себе тихо рассмеяться. Но не зло, не надменно. Он уже давно определил свое отношение к этой особе. И ни за что не хотел его менять. Он, все еще хихикая, ответил:
Нет. Огонь - для того, чтобы лучше видеть друг-друга. А то в темноте не так уютно, понимаете? - смех прошел и он склонил голову, дабы смотреть себе под ноги. Еще одна любопытная черта Хасана. Когда он шел, он смотрел не куда-то вдаль или по сторонам, а на землю, на всякий случай.
Какое-то время они шли по тропинке молча, погрузившись в воспоминания. Тропинка заметно расширилась - а это предвещало, что она скоро превратится в дорогу. А там уже и до города рукой подать. Дампиру было мило, что она вспомнила о его нелюбви к этим напиткам. Он благодарно улыбнулся девушке.
Тогда я вас провожу к одному ресторану.. хорошее заведение, правда там нельзя будет переночевать, вроде как - досадно. А вот в различных постоялых дворах ночевать я не хочу - понимаете? - я слышал одну историю. Там не меняют белье постельное! - мужчина поморщился от презрения и негодования. Это было ужасно не гигиенично, а потом к нему бегают, жалуются придворные на странную сыпь на подмышках, а иногда, и на более интимных частях тела. Меньше нужно экономить, богатые жлобы! Лучше уж провести целую ночь лежа на столу в главном зале, чем подниматься наверх, спать на жестком матрасе. И еще не знать, кто спал на нем до тебя. Но место, куда мужчина решил повести директрису было по всем параметрам приличным. Цены ограждали всех "низких" от этого места.. не то, чтобы мужчина брезговал, но если есть возможность, то почему нет?
Вот такая вот история - они незаметно вошли в город. Он был прилично освещен, поэтому Хасан сжал руку в кулак, потушив пламя. Стражник с интересом посмотрел на пару и глупо ухмыльнулся. Хасан же не удостоил того даже взглядом. Они прошли к центральной улице. Там было, не смотря на позднее время суток, довольно людно. Аль Гаиб с улыбкой указал на одно из зданий - нам сюда.
Войдя в него, усадив даму за дальний столик, мужчина попросил разрешения ее покинуть и подошел к хозяину заведения, спросив насчет ночлега. Тот кивнул ему и лекарь достал горсть золотых монет из мешочка, привязанного к его поясу, заказав два номера. Чувствуя наживу, его тут же облепили несколько "девиц", но аль Гаиб тут же отбросил их объятия, сказав, что не заинтересован в их
услугах.. Вернувшись обратно к столику, где сидела Грамон, мужчина сел напротив девушки и снял сначала меч, положив его рядом на стул, а затем и капюшон, явив на обозрение свои белоснежные кудри. К ним подошла девушка и спросила, что они будут есть. Она верна поняла то, что они не направились сразу в номера, а остались в главном зале, чтобы подкрепится. мужчина заказал себе хлеба, несколько яблок, чай и гуляша с острым соусом. И только затем предложил Эмберлинн сделать заказ:
Не стесняйтесь, я все оплачу. Кстати, я договорился о спальне.. и позволил себе занять вам один номер. - чуть виновато улыбнулся врачеватель, оправдываясь за свою самодеятельность.

Поверьте, я занимаюсь многим.. очень многим - туманно ответил Хасан с загадочным видом. Сделав драматическую паузу, мужчина все таки не выдержал и прыснул смешком. Расстегнув на плаще три верхние пуговицы и перчатки с рук, он позволил себе расслабленно облокотится на спинку кресла и закрыть глаза. Девушка задала ему вопрос, но лекарь не торопился на него отвечать. Пока официантка выставляла с подноса яства, мужчина сохранял молчание. Но как только она удалилась, аль Гаиб выпрямился в кресле и принялся есть. Затем, съев пару ложек картофеля с мясом и приправами, тщательно прожевав их, запив привкус чаем, мужчина поднял глаза на Эмберлинн. Взгляд его был серьезным.. зачем она спрашивает его о политике? Ведь он кто при дворе? Всего лишь лекарь. Ничего более. Ему не нравились расспросы его подруги. Да еще в свете ее посещения императора Тьмы. Все это было подозрительно..
Вы же знаете, я далек от политики, если это имеете в виду. Мои суждения будут смешны, ведь я ею никогда не увлекался. - наконец, проговорил врачеватель и отпил чаю - а если просто.. то весьма спокойно. Никаких смертей, ничего необычного. Тихо и мирно.
Между тем, на сцену вышел группа каких-то людей, видимо музыкантов. Они начали играть музыку, дабы усладить слух посетителей таверны. Лекарь доел второе и теперь жевал хлеб, поглядывая на исполнителей. Когда они закончили, по залу раздались аплодисменты - к ним присоединился и аль Гаиб. Затем, отложив хлеб, мужчина все же посмотрел на Грамон - прежде, он отводил взгляд от нее, после неприятного вопроса. Теперь же смотрел довольно открыто, похоже списав свое подозрение на манию.
А как дела в Академии? Помнится, когда мы виделись в прошлый раз, у вас были проблемы с преподавательским составом? Или я ошибаюсь? Надеюсь, вы решили эти проблемы.. - сказал аль Гаиб, дабы они не возвращались к теме светлого государства.

Лекарь, будучи человеком далеким от света, от этих всех балов и карнавалов, от этого пафоса, не понимал слов девушки. Для него политика была игрой повзрослевших детей. Ранее играли в куклы, теперь управляли судьбами реальных разумных существ. Это было противно и низко.. хотя, король Света был довольно неплох. Но политики всегда остаются политиками, как отвар из серебряника - добавь туда хоть малину или клубнику - все равно умрешь от одной капли. Без разницы, каков вкусу отвара. Он быстро окинул взглядом девушку и вздохнул:
Простите.. - ему хотелось загладить вину. Грамон явно почувствовала недоверие Хасана. А терять такого человека как она было мужчине не по душе. Он попытался отшутится: это всего лишь.. политика. 
Он улыбнулся и исподлобья взглянул в глаза Эмбрелинн. Серые глаза.. такие же, практически, были и у него. Красивая девушка. Стоящая, чтобы умереть за нее, наверно. Но не по душу аль Гаиба, это точно. Он грустно улыбнулся своим мыслям и отпил чаю, чтобы его молчание не слишком напрягало ее. Кивнув, намекая на то, что все понял, лекарь опустил чашку и вздохнул. В зале становилось меньше народу. Все начинали расходится, кто по комнатам, сопровождаемые девицами легкого поведения, кто убирался вместе с семьей в свои дома. Один парнишка подметал пол и кидал взгляд на пару, сидящую в углу, прикидывая, заплатит ли она, или нет. Хасан отметил этот взгляд и слабо улыбнулся. Он пальцем поманил паренька и отдал ему несколько золотых монет. Кожаный кошель аль Гаиба заметно похудел. Когда, парень с метлой ушел, аль Гаиб повернулся к девушке:
А нужно ли обучать в Академии магию тьмы? Я понимаю, что вы нейтральны, но.. - Хасан прищурился и сглотнул ком, застрявший в горле, и с трудом продолжил, более твердым голосом: но земли.. Нейтральные земли столько пережили от Тьмы. Почему их не лишать знаний? Миру нужен мир и справедливость, которых не там. Ради чего тогда отправлял их граждан на обучение? Ради призрачного равновесия? Этим словом лишь стыдливо прикрываются, как полотенцем женщины. - мужчина хохотнул, но тут же оборвал смех. Он прижал ко рту ладонь и замолчал. Затем повернул голову в бок. Ему было жаль слов, вырвавшихся только что.
Но слово не воробей - вылетит и улетит. Он молча поднялся и взял меч. Невероятная грусть нахлынула на него. Он на мгновение остановился и произнес всего одно слово: простите.

Мужчина покачал головой не обращая внимания на ее прежние вопросы. Он пытался хотя бы понять директрису, понять ее выбор. А кто, по ее мнению, должен что-то менять? Неужели боги, которые суют свой нос в дела смертных, как дети, смотря в лупу на муравейник, а затем прячутся и бегут, от последствий, как от устроенного ими пожара в этом хрупком микроскопическом мире? Да, мы все для них муравьи. Но какое у них есть право лишать всех выбора, осуществляя свои планы.
Хасан выбыл из привычного спокойного мира душевного равновесия. Теперь его душу терзали горечь и обиды давно прошедших лет. Он сжимал и разжимал руки, пытаясь овладеть собой. Он почувствовал касание руки девушки. Его бледные пальцы почувствовали тепло ее руки.. как жаль, и как хорошо, что Грамон отдернула свою руку. Мужчина пораженно уставился на нее, все еще собираясь уйти к себе в комнату, но не делая и шага к месту назначения. Он застыл перед директрисой. Девушка не менее испуганно взирала на него. В ее взгляде так же скользило и смущение..
Шепот ее привел его в чувство. Он закрыл глаза и торопливо облизал губы, собирая волю в кулак, чтобы не заорать на девушку и не положить конец их дружбе. Конечно, эта девица не подозревает ничего о войне, тогда бы она поняла, что единственный выход из ситуации - перерезать противника, всячески ослаблять его. Она не знает, каково это, узнать, что ты - вампирский ублюдок. Она не знает, каково это видеть вывешенные кишки твоих друзей и названных братьях, на чужих кораблях.. Она ничего не знает о том жестоком мире и о настоящей войне.
Справедливость? Вы утверждаете о справедливости? О том, что нельзя лишать их знаний? А жизни, жизни лишать их можно? Это в пределах правил и предписаний.. - Хасан открыл глаза. Он был измотан, воспоминания трагичные окутали его сознание плотной пленкой. Он положил на стол оружие и оперся о стол руками. Аль Гаиб навис над девушкой, наподобие утеса, всматриваясь в ее глаза, пытаясь показать ей хотя бы часть боли, которая кипит у него в груди:
Оглянитесь вокруг. Мир уже сошел с ума. Ее нет нигде, кроме как.. - он поднял ладонь к своему телу и положил кисть себе на грудь, как раз в области сердца: здесь. И пока она есть хоть в одном живом существе, она будет жить.. и если мне придется одному объявить войну всей Тьме, я это сделаю.
Как красноречиво, как пафосно.. девушке могло бы показаться, что Хасан смешон. Но ему было на это крайне наплевать. Он высказал ей все что думал по этому поводу. Пускай он был ей не более чем забавным, пускай она был сочла его идеи бредом сумасшедшего, но он в них верил. А вера погибает только вместе с последним верующим. Мужчина выпрямился. Он взял меч, медленно прикрепил его к своему поясу. Затем прошел вперед.. и остановился около девушки. Помедлив несколько мгновений он положил ей на плечо руку и несильно сжал ее: Вам просто меня не понять. Вы не видели чего видел я.. и слава богу. Я надеюсь, что вы никогда не увидите подобного, мадемуазель Грамон.
Под конец его голос предательски дрогнул и он отпустил плечико девушки.

А зачем жить тогда, если смысл жизнь за пределами твоих возможностей? Когда он возможен, ты пытаешься его добиться, но когда он за той невидимой гранью, которую определяют боги.. жизнь бессмысленна.- произнес Хасан, как бы намекая на то, что уж лучше умереть в бою, сражаясь за невозможную мечту.. Мужчина не мог понять, фанатик он или же романтик. Да и к чему эти глупые понятия. Он заметил, как Эмберлинн посмотрела куда то в сторону. И тут до аль Гаиба дошло, что они не одни. Он дернул головой и посмотрел на оставшихся в зале. Его прищуренный взгляд всматривался в каждого из находящихся и они не выдерживали этого взгляда, отворачивались и возвращались к своим делам.
Да, это не самые приятные воспоминания. - признал Хасан с угрюмой ухмылкой. Он еще не определился доверять ли ей все, что знает, или же стоит повременить.. Я как нибудь расскажу вам ее. Если будет желание. - пообещал лекарь и вздохнул. День был на удивление слишком волнительным. Он и отвык от таких дней. Раньше, что ни день - так какое-то приключение, адреналин. А теперь, увидишь кого-то в библиотеке - уже своего рода удивительный сюрприз. Так что это спокойствие расшатало нервы аль Гаиба, отвык он от переживаний и от своих воспоминаний.
Ладно.. вам, наверно, уже не терпится отойти на боковую? - тихо проговорил врачеватель. Улыбнулся уголками губ: нам больше не стоит разговаривать о политике. Это слишком противоречивая тема. Пойдемте я вас провожу в вашу комнату.
Он как тогда в лесу предложил ей свой локоть.

Они молча поднялись на этаж выше. Мужчина и не подозревал о нем, лишь надеялся, что белье постельное тут меняют регулярно. И все равно, по пришествии к себе в комнату, он четко вознамерился очистить кровать специальным заклинанием очищения. Вообще оно больше подходило для открытых ран, но и для кровати сойдет. Наконец, они подошли к комнате девушке. Словно по сценарию мыльной оперы, напротив была дверь в комнату Хасана. Повисло неловкое молчание, после чего девушка с легкой, но усталой, улыбкой высказала признательность за окончание этого разговора. Грамон выпустила руку аль Гаиба. Вновь повисло молчание, тяготившее лекаря. Он не знал, что хочет девушка.. лишь догадывался. Но все его догадки были слишком: а) глупы; б) слишком вольными..
Врачеватель наклонил голову на бок и чуть прищурившись посмотрел на директрису Академии, поглаживая свое предплечье, словно бы успокаивая себя. Послышался звук часов. Они пробили глубокую ночь. Пора было ложиться спать, если Хасан думал о том, чтобы выйти пораньше. Но он не мог заставить себя пожелать спокойной ночи девушке до нее. По видимому, она так же медлила с отходом ко сну.
Мимо пробежала служанка. Миловидная девушка, она выказывала умеренный интерес парой, стоящей в коридоре, около своих комнат. Мужчина мысленно представил мысли служанки, и тихонько усмехнулся. Словно услышав усмешку, девушка вышла из одной комнаты и поинтересовалась, нужно ли им что-нибудь. Хасан покачал головой. А вот Эмберлинн пожелала принять ванну. После длительного путешествия не принять ванну - грех. В ней можно было расслабить стонущие мышцы в теплой воде.. Служанка кивнула и ответила:
Прямо ко коридору. Вниз по лестнице - указала девушка на сторону коридора, по которой дампир и челоек еще не прошли: кстати, она общая.
Хасану показалось, что уголки губ девушки чуть дрогнули. Лекарь уже было хотел высказать ей все и даже сделал шаг, но служанка тут же скрылась за дверью. Аль Гаиб не стал долбиться в дверь. Он лишь нахмурился и перевел взгляд на Грамон:
Не думаю, что она отличается особой чистотой.. следовало бы произнести несколько заклинаний.. - проговорил он, но тут же добавил: я про ванные комнаты. Если хотите, я могу это сделать за вас. Я не так устал, чтобы это было.. мм.. сложно для меня. Так же могу навести несколько чар, чтобы вам лучше спалось, но для.. - он замолчал, тут же отведя взгляд и мысленно ругая себя за излишнюю говорливость. Он знал, что девушка знакома с методиками колдомедицины. А так же она знала и о том, что чары обычно наводятся на оголенное тело. И тут он предложил ей.. немыслимо. Он настолько привык уже к двору, видел столько голых тел, как женских, так и мужских, что сейчас вновь заговорил как врач. Для врача это было дело обыденным. Но предложение.. такое.. девушке-другу.. Браня себя и свой длинный язык, Хасан искренне надеялся, что на его лице не образовался румянец, как у юного мальчишки.

Мужчина молчал. А что теперь еще можно было сказать. Он внимательно посмотрел в лицо девушке - у той пробежала мимолетная мысленная борьба. Видимо, она так же ощутила неловкость от своего длинного языка, как недавно сам Хасан. Что ж, это было довольно необычно.. но, вместе с тем, приятно. Мужчина так же рассмеялся, как и девушка, сбрасывая с себя не комфортные оковы неловкости. Это был самый оптимальный вариант из всех. Он кивнул на просьбу девушки. Молча, дампир и человек, прошли к ванной комнате.
Врачеватель на мгновение представил презабавную картину: служанка бьется в конвульсиях от смеха, рыдая от раздираемого ее хохота. Надо же, такие взрослые, а не понимают.. все эти взгляды, ужимки, смущения, после не додуманных вольных словосочетаний. Не легче было бы просто признаться в чем-то? Но дело в том, как полагал Хасан, им не в чем признаваться - и ему, и ей, Эмберлинн. Во всяком случае, за себя он мог говорить с восьмидесяти процентной уверенностью. Почему не сто процентной? Потому что лекарь допускал, что не может знать всего, а значит, не может просто-напросто осознавать этого..
Между тем, они вошли в комнату. Аль Гаиб не очень хотел ее осматривать, но вышло не так уж скверно - вместо представляемой его воображением деревянной бадьи, тут была ванна, по размерам больше походившая на небольшого размера бассейн. Все обставлено с наибольшим удобством, сразу ощущалась рука хозяйки/хозяина чистоплотного.
Лекарь кивнул головой, улыбаясь. Он чувствовал, что все ему отчищать не понадобится. Эмберлинн же тут же подошла к зеркалу - если бы девушка посмотрела на отражение Хасана, то могла бы заметить язвительную усмешку, красноречиво говорящую "женщины, женщины". Но нужно было браться за дело - Хасан отвернувшись от девушки, подошел к ванной и прошептал пару слов. На его глаза словно опустилась пленка - теперь, с помощью этих чар, он мог видеть загрязнения. Вообще, заклинание было ориентировано на выявление загрязнений или заражений на теле человека, или другого существа, но вполне подходило и для этого случая. Вид, представившейся Хасану его вновь обрадовал - работы было самую малость. Он вновь прошептал пару слов - и на одном пальце у него образовался сгусток света. Направляя этот свет, лекарь мог отчистить любую рану.. а так же и ванну.
когда работы уже не осталось, девушка позвала его. Лекарь снял с себя чары и удивленно посмотрел на девушку. Лишь потом кивнул. И все же задержал взгляд на ладной фигурке Грамон. Прежде он видел Эмберлинн лишь в двух ипостасях - в официальной делегации, где она была одета в подобающие случаю одеяния, которые, кстати, очень шли к ее холодной внешности; в костюме эдакой авантюристке, когда дампир встретил ее в лесу. Теперь же, девушка была необыкновенно женственной.. и эта легка стыдливость, эти одежды, подействовали сильнее, чем нагое тело какой-либо другой девушки. Хасан понял, что нет ничего банальнее, чем просто, не прикрытое тело. Повидав не один десяток придворных дам, мужчина поневоле стал фетишистом. Одежды, движений, выражения глаз, самой внешности, не сильно открытой, а лишь прикрытой, манящей, соблазняющей.. Видимо, Эмбрелинн не понравился взгляд Хасана и она тут же скрылась за ширмой.
Конечно - проговорил дампир, несколько упавшим голосом, и поспешно ушел из комнаты. Он не сразу стал искать служанку, переводя дух, пытаясь безуспешно прогнать образ светловолосой нимфы. Кое-как справившись с эмоциями, мужчина прошел к двери, где скрылась служанка и постучал. Ответа не последовало. Он постучал еще раз - опять же тихо. Видимо там ее не было, либо она заснула. Вспомнив свои мысли, дампир прислушался к двери - сдерживаемого хохота не было слышно. Скривив губы, Хасан прошел к двери. На душе скребли кошки. Ему было неловко за свои неконтролируемые чувства. Что если слова, которые могли бы задеть девушку - не поколебали их дружбы, а лишние движения - могут снести все в тар-тарары?
Аль Гаиб вошел в комнату и остановился перед ширмой: простите.. служанка видимо ушла, или спит, или еще-что-то.. ее там не было. Быть может.. - он помедлил, закрыв глаза и вздохнув поглубже воздух, собирая силу воли. Ему было не раз так тяжело, как сейчас - эту ситуацию, он сравнивал, наверно, как с первым своим абордажным боем: быть может, я смогу вам помочь..
Слова сказаны - и дампиру стало легче. Он даже позволил себе улыбнутся, славя создателей непрозрачных ширм. И тут из его рта вырвался совершенно неожиданный вопрос:
Вас не пугает близость такого как я? Я ведь.. почти вампир. И мне знакомо не мало людей, которые отказываются использовать мои услуги даже в критической ситуации, только потому, что им известна моя пород.. природа. - слишком поздно, но лекарь прикусил себе губу. Видимо, он переиграл.

Хасан мысленно настроил себя на деловой тон. Ванная - это его кабинет. За ширмой скрывается очередная пациентка, пускай и красивее остальных - но!  Сосчитав до трех, мужчина шагнул в сторону и перед его взором вновь предстала Грамон. Точнее лишь ее спина. Похвалив девушку мысленно за правильное решение, врачеватель непроизвольно облизнулся и сделал еще шаг к девушке, встав практически рядом с ней. Мандраж, охвативший его, постепенно ослабевал, и аль Гаиб поборол желание засвистеть мелодию, как он обычно делал за работой.
Ну вот и замечательно. А то бы вам пришлось принимать ванну с корсетом. Ах, эти слуги. Вечно их не сыщешь, когда нужно. - хихикнул Хасан и протянул руки к спине девушке. Прогладив ткань корсета, он начал медленно развязывать его, боясь спутать "шнурки", либо же слишком сильно их стянуть.
Но тут она повернулась к нему лицом. Лекаря это, мягко сказать удивило. Он уставился своим взглядом в ее глаза, так же, как и она прямо и открыто всматривалась в его. Откуда такая перемена? Мужчина не сводя глаз с девушке, повернул голову чуть в бок и наклонил вниз подбородок, словно спрашивал этим жестом "что-то не так?".
А затем, поддаваясь веянию порыва, мужчина сделал еще пол шажка и наклонил голову еще чуть ниже, доставая своими губами до лица Эмберлинн. Весь вечер, наверно, шел к этому моменту. Именно к этой ситуации. И Хасан не растерялся. Наверно, это логично, когда девушка смотрит на тебя так? К сожалению, к подобной логике, врач был не приучен. Он чувствовал такие моменты.. чисто на подсознательном уровне. Не отдавая себе отчета.
Наверно, директриса откровенно рассмеется его великому "мастерству" в области поцелуев. Мягко говоря, Хасан не далеко ушел от семнадцатилетних юнцов. Времени, чтобы исследовать это искусство у него не было.. да и когда оно появилось, врачеватель стремился к постижению искусства иного рода.
Его поцелуй был, наверно, долгим. Но что значит долгий поцелуй? Кто считает секунды, когда ты целуешь нравящегося тебе человека? Он был, неопытен, но достаточно чувствителен. Не искусственен, чуть стыдлив, но мягок и нежен.
Наконец, Хасан чуть отвел лицо от девушки, прерывая это проявление эмоций. Глаза дампира были закрыты, он не хотел видеть на лице своего друга презрительной усмешки или чего нибудь подобного. Поэтому, он торопливо, чуть нервно проговорил:
Простите.. но вы так на меня смотрели, я не сдержался.

Первое, о чем подумал мужчина после поцелуя, было то, что девушка не рассмеялась. Он не слышал, чтобы она прерывисто задышала, борясь с хохотом. И это успокаивало. Но после слов, сказанных Грамон, что-то оборвалось внутри врачевателя. Он раскрыл глаза, но во взгляде не было ничего, выдаивающего какие-то посторонние эмоции. Конечно. Эмберлинн была вежлива с ним всегда, негоже обижать друга, пускай и допустившего излишнюю вольность. Она просто мягко выразила свое удивление поступком. Намекнула на то, чтобы больше так не следует делать. Во всяком случае, так посчитал аль Гаиб.
Посчитал и принял как данность. Как пусть плохое, но известие. Он никогда не был из тех, кто убивает гонца, принесшего плохие известия.. лучше это случилось сейчас, чем потом. Потом бы было больнее. Мужчина не верил своим мыслям - боль? Вновь боль..
Да, конечно.. - произнес он, уже более спокойным голосом и быстро шагнул за спину к девушке, чтобы закончить дело. Он не хотел, чтобы она видела выражение его лица. Предельно спокойное, отстраненное и чуть.. холодное. Он всегда так делал, когда его обижали. Привычка, осталась.
Да и правильно.. что ей светит от задушевных бесед с придворным лекарем? Ничего, абсолютно. Ей бы принца какого из королевств. Или наследника богатого дома. В котором, молодость и красота соответствует реальности.. нет. Она разборчива. И делает Хасану большое одолжение, что просто дружит с ним.
Это все мое неотесанность.. я же, по сути, варвар - проговорил он, стараясь, чтобы голос его был как более бодрее. Это получалось у него не так легко, но все же получалось.
Наконец, расправившись с корсетом Эмберлинн, он быстро прошел за другую сторону ширмы. Прикрыв рукой рот, который раскрылся в беззвучном крике, Хасан сгорбился. Глупец, глупец! - крутилось у него в голове. Но он уже ничего не мог сделать с этим. Время не повернешь вспять.. хотя, Хасан бы не вернул ничего. Ведь это означало потерять для себя тот момент.
Я.. пожалуй.. пойду - слова с трудом давались врачевателю. В принципе, он уже не мог тут находится - тут его ничего не удерживало. Мало того, он не думал, что Грамон поддержит мысль выйти из-за ширмы, пока тут Хасан.